Роберт ГОВАРД

ЛЮДИ ЧЕРНОГО КРУГА

1. СМЕРТЬ КОРОЛЯ

Король Вендии умирал. В горячей душной ночи рокочущим звоном раздавались звуки храмовых гонгов и натужно ревели раковины. Только слабый отзвук доносился в комнату с золотым сводом, где среди бархатных подушек разметался на ложе Бунда Чанд. Капли пота выступили на смуглой коже короля, пальцы впились в златотканое покрывало ложа. Он был молод, король Вендии, но не копье поразило его, не яд, всыпанный в вино. А виски его уже вздулись синими узлами вен, глаза потускнели в предчувствии неминуемой близкой смерти.

У ложа на коленях стояли трепещущие наложницы, но ближе всех к изголовью была сестра короля Дэви, Дэви Жасмина. С глубокой печалью смотрела она на брата, а рядом тревожно замер вазам, достигший при дворе наивысших почестей, доживший здесь до почтенной старости.

Когда гул барабанов снова достиг ее ушей, Жасмина гневно вскинула голову.

— Проклятые жрецы со всей своей мышиной возней! — воскликнула она с ненавистью и отчаянием. — Они так же беспомощны, как и все остальные! Король умирает, и никто во всем городе не знает, отчего. Он умирает, а я стою здесь, совершенно беспомощная, я, готовая сжечь весь город и отдать тысячу жизней за то, чтобы спасти его!

— Нет в Айодхье человека, который бы не отдал жизнь свою за короля, если бы смог, о Дэви, — медленно проговорил вазам. — Но этот яд…

— Говорю тебе, это не яд! — крикнула Жасмина. — Я кое-что понимаю в ядах; это — не яд! С младенчества Чанда охраняли так, что самые ловкие отравители Востока не могли до него добраться. О тех, кто пробовал это сделать, красноречивей всего говорят пять черепов, белеющих под солнцем и ветром на башне Бумажных Змеев! Десять мужчин и десять женщин живут во дворце лишь для того, чтобы пробовать каждый кусок пищи, каждый глоток вина перед тем, как предложить его королю. Пятьдесят стражей днем и ночью охраняют его покои, и ты сам все это прекрасно знаешь. Нет, вазам, это не яд. Ужасное колдовство, зловещее проклятие…

Дэви не договорила. Король шевельнулся. И затем раздался голос. Посиневшие губы Бунды Чанда даже не дрогнули, в остекленевших глазах не появилось даже проблеска сознания, но голос его звучал, тихий и страшный, словно взывающий из бездонной пропасти, где гуляют бешеные вихри, словно невнятный крик, долетевший из неслыханных далей.

— Жасмина! Жасмина! Где ты, сестра? Я не могу найти тебя! Всюду лишь тьма и воющий ветер!

— Брат! — крикнула Жасмина, сжимая его бессильную руку. — Я здесь, я рядом с тобой! Ты не узнаешь меня? Ты меня не видишь?

Но увидев мертвенную бледность, разлившуюся по лицу короля, его безразличные глаза, почувствовав неподвижность его тела, она замерла. И только невнятный, глухой стон слетел с губ Бунды Чанда в ответ.

Наложницы у ног короля завыли от горя и ужаса. Дэви Жасмина с яростью рванула на себе платье.

А в другом конце города какой-то человек смотрел сквозь ажурную решетку балкона на улицу. Огонь коптящих факелов тускло освещал темные лица, обращенные к небу, отражался в сверкающих глазах. Тысячи людей причитали, молились и плакали в отчаянии.

Человек пожал плечами и возвратился в комнату с расписными стенами. Он был высок, строен и хорошо одет.

— Король еще жив, но, кажется, его уже решили отпевать, — иронично сказал он второму человеку, что, скрестив ноги, сидел на циновке в углу комнаты. Его собеседник был одет в простую хламиду из коричневой верблюжьей шерсти, на ногах его были запыленные сандалии, на голове — зеленый тюрбан. Но на говорящего он поглядел с видимым равнодушием.

— Они прекрасно понимают, что Чанд не доживет до рассвета, — ответил он.

Первый человек посмотрел на него изучающе.

— Не пойму, — сказал он. — Не могу понять. Почему мне пришлось так долго ждать, пока твои хозяева возьмутся за дело? Если сегодня им хватило всего лишь одной ночи — почему же они не расправились с королем уже несколько месяцев тому назад?

— Законы природы управляют всем происходящим, даже тем, что тебе кажется магией, — ответил человек в зеленом тюрбане. — От звезд зависят и такие дела, как это, и все прочее на земле. Даже мои хозяева не в силах поторопить небо. Пока звезды не расположились на небе так, как сейчас, черные чары не подействовали бы.

Длинным грязным ногтем он начертал на пыльных мраморных плитах расположение планет и созвездий.

— Луна сулит беду владыке этой страны. Среди звезд смятение, Змея в доме Слона. Теперь невидимые стражи не могут охранить душу Бунды Чанда, они покидают его. Открылся путь к незримым королевствам, и как только нам удалось найти точку соприкосновения, оттуда были призваны могущественные силы.

— Точка соприкосновения? — переспросил второй. — Ты имеешь в виду прядь волос Бунды Чанда?

— Да. Все части тела пребывают между собой в нерасторжимой связи. Жрецы Асуры давно это подозревали, поэтому предусмотрительно сжигали отрезанные ногти, волосы и даже кал короля, а пепел старательно прятали. Но в ответ на просьбу принцессы Косала, безнадежно влюбленной в Бунду Чанда, он подарил ей на память прядь своих длинных черных волос. Когда мои хозяева решили судьбу короля, эту прядь похитили из золотого, украшенного драгоценностями ларца, который княжна хранила у себя под подушкой, а взамен подложили другую, очень похожую прядь. Принцесса так и не заметила подмены. Потом настоящая прядь долго путешествовала с верблюжьим караваном до Пешкаури и далее через перевал Забар, пока не попала в руки к тем, к кому должна была попасть.

— Обычная прядь волос, — задумчиво произнес аристократ.

— Благодаря которой многое можно извлечь из тела и увлечь в безграничные бездны мрака, — произнес человек, сидящий на циновке.

Аристократ с любопытством приглядывался к нему.

— Не знаю, Хемса, человек ты или демон, — сказал он наконец, — мало кто из нас и впрямь является тем, за кого себя выдает. Меня кшатрии знают как Керим Шаха, принца из Иранистана, но я всего лишь подставное лицо, как и прочие. Так или иначе — здесь все предатели, а половина из них даже не знает, на кого работает. Я, по крайней мере, избавлен от таких сомнений, потому что служу королю Турана Ездигерду.

— А я — Черным Прорицателям Йимши, — сказал Хемса, — и мои господа более могущественны, чем твой король; своим искусством они добились того, чего он не смог бы добиться со всей своей многотысячной армией.

Жалобные стоны вендиан неслись к звездному небу, рычащие звуки раковин рассекали темную душную ночь.

В дворцовых садах свет факелов отражался в блестящих шлемах, на изогнутых мечах и украшенных золотом нагрудниках. Все благородные воины Айодхьи собрались в огромном дворце и возле него, а возле невысоких арок и у каждой двери встали на стражу по пять десятков лучников со стрелами на тетиве. Но смерть шагала по королевским покоям, и никто не мог остановить ее бесшумного движения.

В комнате с золотыми сводами король, страдающий от приступов невыносимой боли, вскрикнул еще раз. Голос его был все так же слаб и словно доносился издали. Дэви склонилась над ним, дрожа от страха, вызванного чем-то большим, нежели обычный холод смерти.

— Жасмина! — снова прозвучал приглушенный, полный страдания, крик из замогильной тьмы. — Помоги мне! Я так далеко от дома! Колдуны завлекли мою душу в исхлестанную вихрем темноту! Они пытаются порвать серебряную нить, связывающую ее с погибающим телом. Они клубятся вокруг. Их руки словно когти, их глаза багровеют, как угли, тлеющие во тьме. Спаси меня, сестра! Их прикосновения жгут меня, как огонь! Они уничтожат мое тело и погубят душу. Что привело их ко мне? О боги!..